Чувствуя себя на руках любимого - теперь уже мужа - легкой от радости, Эледвен счастливо засмеялась, положила Элрику на плечо свою сверкающую золотом головку и ответила:
- Спасибо тебе! Было так красиво и замечательно! Я очень счастлива. И я люблю тебя.

От долгого нежного поцелуя, совсем не похожего на те обжигающе-страстные поцелуи, к которым  уже так привыкла Эледвен, голова у нее сладко закружилась, и она словно взлетела на крыльях в  насквозь пронизанную солнцем небесную высь. Это было не желание, не страсть - это была какая-то безграничная нежность, бескрайнее счастье и вместе с тем - светлая печаль от того, что счастье это будет коротким, и уже завтра они должны будут отправиться в сумеречный мир, где ей, целительнице, предстоит окунуться в боль, слезы, кровь и смерть. Но пока они еще были вместе, до затрашнего утра оставалось еще так много времени, и Эль хотелось все это оставшееся время провести так, как сейчас - в объятиях своего единственного любимого мужчины, женой которого она сегодня стала. "В горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит их..."

Это была далеко не первая их ночь, но брачная - первая. Оказывается, это привносило множество новых красок в их близость.
Однако, свадебное платье Эледвен было довольно сложного покроя - у него было великое множество крючков, пуговиц, тесемочек и завязочек. Его надевали, утягивали, застегивали и расправляли четверо опытных в этих делах девушек. А снимать его досталось одному молодому мужу. И Эль даже не могла помочь ему, потому что большинство застежек было расположено у нее на спине. Но тем интереснее это делало задачу Элрика, и тем сильнее возбуждались они оба.
Ответные поцелуи Эледвен тоже становились все жарче, и она тоже уже пыталась раздеть своего молодого мужа.

Но Элрик и не подумал методично и аккуратно разоблачать свою молодую жену. Он выбрал другой - быстрый и радикальный метод - вынул кинжал и просто срезал с Эль ее прекрасный свадебный наряд. Под нарядом, как и ожидалось, оказалась сама Эль - раскрасневшаяся, пылкая, любящая... Беря пример со своего возлюбленного, она тоже не стала церемониться с его одеждой, где-то расстегивая на ней пуговицы, а где-то просто отрывая их. И вскоре он блистал перед ней своим мускулистым обнаженным торсом, к которому она и припала - в восторге и от самого Элрика, и от его торса.
И эта золотая пудра с их волос, сверкающим облаком роящаяся вокруг них, вспыхивающая там и тут драгоценными искрами и превращающая их любовь в настоящий праздник... Может быть, именно для этого она и понадобилась?

Это было что-то невообразимое! Эледвен стонала в руках своего любимого мужа, изгибалась всем телом навстречу его поцелуям и ласкам, сама жадно и ненасытно ласкала и целовала его - это был ураган ласк, вихрь эмоций, лавина поцелуев. И они накрыли Элрика и его юную жену с головой, подхватили их двоих на крылья страсти и понесли все выше и выше - под стоны Эледвен, под рычание Элрика, под сказанные воркующими голосами слова любви и под ту мелодию, что пели в унисон их счастливые сердца.

Восторженный крик наслаждения и счастья Эледвен слился воедино с благодарным рыком Элрика и прозвучал под сводами их брачных апартаментов могучим и всепобеждающим гимном любви. Элрик - обессиленный и счастливый - рухнул на свою не менее обессиленную и счастливую жену, и они еще долго тонули в любящих глазах друг друга, шептали слова любви, снова и снова целовались, переплетясь руками, ногами, волосами в единое существо - с одной на двоих судьбой, одной на двоих душой, одним на двоих сердцем. Это была великая магия - магия, доступная любому, но достающаяся только избранным...

Это было так здорово - так спокойно и уютно - уснуть, прижавшись к любимому мужу, под его мурлыканье и тихое сопение на ушко, с его тяжелой и сильной рукой у себя на груди. Они и раньше любили друг друга и, бывало, засыпали вместе, но сегодня все было иначе - и накал страсти, и глубина чувств, и нежность слов и поцелуев.
- Неужели это законность брака так изменила все? - думала Эль, погружаясь в сон. - Нет, скорее всего, это благословение Божье, которое принес с собой этот брак - благословение и Божья десница, распростертая над ними.
- Господи, спасибо тебе за всё! Я так счастлива! - благодарно подумала Эледвен - и уснула.

- Да, нам пора, - согласилась Эль, покосившись на этот ставший таким отчетливым знак на груди у своего мужа. - Я сейчас.
С завтраком не было никаких проблем - через десять минут он уже стоял на столе: дымился кофе, аппетитной стопкой золотились блинчики, манили румяной поджаркой ломтики бекона.
- Элрик, - озабоченно сказала Эледвен, намазывая густую сметану на блинчик. - Эделя еще так и не привели. А ведь нам надо проститься с ним и решить, как часто мы будем его навещать. Знаешь, Шима я хочу оставить с малышом - они отлично сдружились, и, кроме того, я полностью доверяю Шиму - он не подпустит к Эделю никого и ничего враждебного. Ты как думаешь?

Оставшись одна, Эледвен принялась собираться. Было немного грустно. Да что там - было ОЧЕНЬ грустно, что ее медовый месяц закончился, не успев начаться. Но кого было в этом винить? Не вовремя начавшуюся в Сумеречьи эпидемию?
С сожалением, но и с улыбкой удовольствия, Эль провела рукой по останкам своего разорванного свадебного платья - потом поднесла один из лоскутков, осыпанный мерцающей золотой пудрой, к губам, поцеловала - и спрятала его у себя на груди - на память, раз уж нельзя оставить себе все платье. Особой одежды у нее не было - пришлось надевать белые одежды крылатых и доставать меха, подаренные ей дядюшкой Гойрином в пещерах Андрот. Дааа, ничего не скажешь, в веселом виде она прибудет в родной дом... Родители будут в шоке...
- Ой, а как же там наши лошади? - спохватилась вдруг Эль. - Мы ведь оставили их внизу, прямо на снегу, без корма и попон! Вот ужас! Дождутся ли они нас? И можно ли будет после всего на них ехать верхом? И ведь я их взяла напрокат и должна была оставить трактирщице у Андрота. Как неудобно!
Но тут ее отвлекли от сборов - крылатая Видящая привела Эделя и Шима. Эледвен бросилась к сыну, крепко обняла его и неожиданно заплакала. Хотя она и готовила себя к расставанию с ним, все-таки когда подошло время этого расставания, решимость ее оставила.

Эледвен вывела сына к Элрику, чтобы ребенок мог попрощаться и с отцом. Подтолкнув малыша к разговаривающему с Амрисом Йошимо, Эль присела около печально смотрящего на нее белого волка, обхватила его морду руками и настойчиво вгляделась зверю в глаза:
- Шим! - просящим тоном сказала целительница. - Мы должны уйти, а тебя оставляем здесь. Пойми, я не могу оставить своего сына без защиты! Присматривай за Эделем, охраняй его, не подпускай к нему никакого зла. Я верю в тебя - ты сделаешь все возможное. И не грусти! Мы уйдем, но мы будем возвращаться.
Эль прижала голову волка к себе, потом расцеловала его морду и поднялась на ноги:
- Ну, вы простились? - дрогнувшим голосом спросила она сына и мужа.

Эледвен еще раз расцеловала на прощанье сына, потрепала по голове Шима и посмотрела на мужа:
- Я готова, - сказала она. - Только как же мы будем спускаться вниз?
- Так же, как поднимались, с помощью наших крыльев, - услышала она сзади спокойный голос Досирэ. - Ты не хочешь проститься и со мной, девочка?
- Конечно! Конечно же хочу! - Эль стремительно шагнула к старой Видящей и порывисто обняла ее. - Спасибо Вам за все! - шепнула она. - Присматривайте за Эделем. И еще - я давно хотела спросить - мы ведь будем навещать Эделя, но как же мы дадим вам знать, что мы прибыли и нас надо поднять наверх?
- Об этом не беспокойся, - спокойно ответила Досирэ. - Я всегда заранее узнаю о вашем прибытии, и мы будем вас ждать.
- Да, конечно, как я могла забыть! - с облегчением сказала Эледвен.
- Вам пора! - напомнила крылатая. - Посмотри, носилки уже вас ждут.
Эледвен благодарно и немного смущенно кивнула на эти слова и молча прошла к своим носилкам. На соседних уже сидел Элрик. Крылатые подхватили их и понесли вниз - туда, где они оставили своих лошадей.

Эледвен заулыбалась на эти слова Элрика, но тут же озабоченно нахмурилась:
- Я не поняла, - озабоченно сказала она. - Если Амрис отправляется с нами, но крылья свои он... эээ... убрал, то как он поедет? Ведь лошадей всего две? Я думала, что он полетит...