- - - > С Зеленопутья - Веселого тракта (дорога из Иля)

В сумерках, но еще не ночью, к харчевне подъехали три девушки верхом на хороших лошадях. Хозяйка в окно сразу определила, что девы из зажиточных (а как же - и кони тебе, и одежда справная, да и украшения опять же - хозяйка такие вещи видела с первого взгляда) и послала работника принять коней и обиходить, как положено. А сама вышла встречать гостей на крыльцо. Девушки были яркие, симпатичные, да еще и кот с ними - такой откормленный котяра, что любо-дорого смотреть! - и хозяюшка приняла милых дев со всем радушием - развела их по прохладным комнатам (великое благо в такую жару), пообещала немедленно доставить воды, чтобы хорошенько умыться с дороги и спросила насчет ужина - что милые девы желают? Девы были уставшие и сами не знали, чего пожелать. Тогда хозяйка предложила им пока помыться, а она им сама ужин сообразит. На том и порешили.

Ванну приготовили на удивление быстро - Эледвен даже не ожидала такой прыти в захолустной деревушке. С наслаждением погрузившись в воду, девушка аж застонала - смыть с себя пыль и пот после целого дня пути под жарким летним солнцем, это ли не счастье? Вымыв волосы и тщательно вымывшись сама, Эль почувствовала прилив сил и аппетита и отправилась к хозяйке справиться насчет ужина. Ужин был готов - прекрасное тушеное мясо с грибами и холодный эль, которым так славилась эта харчевня. А к мясу и грибам - еще и свежий деревенский хлеб сегодняшней выпечки. Целительница попробовала поданное рагу и через мгновение уже работала вилкой с увлечением и даже азартом - простое блюдо оказалось на редкость вкусным.

Отредактировано Eledven (15-07-2010 12:00:23)

Поев и поболтав немного с хозяйкой харчевни, девушки заглянули к Акерене, обнаружили, что она уже видит седьмой сон и разошлись по комнатам сами. Эледвен долго не могла уснуть - она лежала с открытыми глазами и вспоминала всю историю своей любви к Йошимо. Сейчас ей казалось, что еще тогда, когда он сопровождал ее - совсем еще девочку - через лес Нелдорет к Эгларесту - когда ее везли на остров Верес в школу Магии - еще тогда она обратила на него внимание и поняла, что он сыграет одну из главных ролей в ее жизни. И потом - когда спустя столько лет они снова встретились в Эгларесте, словно и не расставались - разве ее сердечко не затрепетало, узнав его? Нет, конечно же, все это не может быть простой случайностью.
Она долго лежала так, вспоминая каждую встречу со своим возлюбленным - особенно, конечно, последние - улыбалась, краснела, временами проводила руками по своему обнаженному телу, вспоминае ЕГО ласки, пока, наконец, не уснула. Но и во сне она видела все того же Йошимо с его страшным черным мечом - по мечу бежали огненные руны и обещали своему хозяину  страшные испытания.

Эледвен разбудил  Скрибл - он бесцеремонно стягивал с нее простыню и требовал ЖРАТЬ. Дескать, вчера вечером его не удосужились разбудить и покормить. Он - Скрибл - крайне не одобряет такого невнимания к своей голодающей персоне, ему, когда звали путешествовать, обещали колбасные горы и молочные реки с печеночными островами, а что он получил на самом деле? Всего лишь жареного цыпленка! Почему его не разбудили вечером? Не иначе, хотели сэкономить на бедном коте, пользуясь его воспитанностью и беззащитностью. Но он - Скрибл - не просто так! Он почетный доктор Гейдельберга и Кембриджа, и по фиг, что мадемуазель Эледвен понятия не имеет, что это такое. Скрибл ныл и возмущался до тех пор, пока Эледвен не вскочила с кровати и, наспех умывшись, не понесла его в обеденный зал харчевни и замолчал, только углубившись в большую миску жареной печенки вкупе с такой же солидной миской парного деревенского молока. Эль облегченно вздохнула и уселась за стол рядом с Элис. Хозяйка харчевни тут же принесла ей большую кружку кофе со сливками и яичницу с беконом, аппетитно шкворчащую на сковороде. Девушка поблагодарила хозяйку за заботу, пожелала Элис и Скриблу приятного аппетита и принялась за еду.

Вскорости пришла завтракать и Акерена. На удивление, сегодня она выглядела куда как спокойнее и довольнее, чем все последнее время. Эледвен, глядя на нее, немного погадала, что же так подняло настроение подруге, но расспрашивать не стала - захочет, сама скажет. А девушкам уже пора было покидать гостеприимный кров харчевни и ехать дальше. Радостное нетерпение овладело целительницей - сегодня вечером она должна будет увидеться с родителями в родном доме, в котором не была уже так давно. Эль быстро допила кофе и вышла на улицу распорядиться насчет лошадей. Удостоверившись, что лошади были добросовестно накормлены, напоены, вычищены и хорошо отдохнули за ночь, она вернулась за своими вещами, усадила насытившегося Скрибла в корзинку и поторопила подруг.
Вскоре все они оседлали своих скакунов и выехали из деревни в сторону столицы - Аннуминаса, родного города Эледвен.

- - - > Зеленопутье, дорога из Картхолма в Аннуминас.

- Просыпайтесь! Пожар!! Пожааар!!! - на улицу! Спасайтесь кто может! - разнеслось по всей харчевне.

Дом сразу же наполнился суетой, шумом и гамом. Кто-то ворвался в комнату Элис и принялся теребить её за плёчо.

- Просыпайтесь! Пожар! - судя по голосу это был юноша, лет 13 не больше. Его голос дрожал и вот-вот мог сорваться на визг.

Отредактировано Рассказчик (01-10-2010 07:18:22)

- Леди, Вы не простудитесь? - раздался голос позади нее и мужская рука легонько тронула девушку за плечо. - Ночи уже довольно прохладные, а Вы одеты слишком легко.
Элис обернулась на голос и встретилась со смеющимися глазами молодого парня. Кажется, она уже видела его, когда приехала в деревню и сдавала в конюшню своего коня. Вот ему как раз и сдавала.

- Да не стесняйтесь так, леди. - ухмыльнулся конюх. - Смотреть на Вас сущее удовольствие. Фигурка у Вас на загляденье, да и личико не подкачало. - и, протянув руку, он с каким-то робким нахальством коснулся груди Элис, глядя при этом ей прямо в глаза.

Огонь потушили в течении получаса, и расстроенная хозяйка предложила разбуженным посетителям вернутся в свои комнаты. Пострадал только дальний пристрой, так что ту сторону, где остановилась Элис, пожар не коснулся. Вполне можно было спать, даже запах гари почти не беспокоил. Да и ночь стояла все-таки.